ТЕКСТ 1

Меткость разговорного слова не может служить обязательным критерием оценки речи как хорошей, поскольку это характеризует не столько речь человека, сколько его психологические качества: способность к быстрой реакции (за словом в карман не полезет), наличие чувства юмора. Без этих качеств человек самой высокой речевой культуры может затрудняться в выборе слова, вспоминать не самое меткое и удачное, обращаться за помощью к собеседнику, искать нужные пояснения и т.д. Конечно, такая речь не вызовет восхищения, не будет блестящей, но именно в условиях спонтанного непринуждённого общения останется тем не менее хорошей.

Хорошая речь — речь не стереотипная, повторяющая набивание оскомину штампы, затасканные выражения, а творческая, ... вызывающая адекватное понимание у адресата. Именно адекватность понимания делает речь эффективной и поэтому далеко не всякую несомненно творческую, оригинальную речь можно назвать хорошей...

Однако не может быть названа хорошей и речь Эллочки-людоедки, не способной выразить ни сложные мысли, ни многие понятия. Очевидно, что хорошая речь нуждается в большом словарном запасе, необходимом для выражения любого понятия, любой мысли и любого чувства. Только при этом не надо забывать, что наличие большого словарного запаса и даже умение свободно им пользоваться (что не всегда сопутствует пассивному лексикону), необходимое, но ещё не достаточное условие хорошей речи: надо ещё помнить о возможностях адресата понимать сказанное.        

 (О.Б. Сиротинина)

ТЕКСТ 2

Все знают, что часовая стрелка на циферблате движется, но увидеть, как она движется, нельзя. То же происходит и с языком. Он изменяется. Но мы не чувствуем, как это происходит.

Сейчас в нашей истории наступил такой момент, когда мы видим, как меняется русский язык. И это не может не пугать. Мы так хотим во что бы то ни стало отойти от предшествующей эпохи нашей жизни, построить новые общественные отношения, новую экономику, что нам даже хотелось быт иметь новый язык. Когда-то говорили «отмежеваться», теперь — «дистанцироваться», нам надоело выражение «сойти с ума» — мы говорим «крыша поехала». Или разонравилось слово «встреча», стали говорить «тусовка».

Русский язык, по словам А.С. Пушкина, «переимчив и общежителен», он легко принимает иностранные слова, если они нужны. И в этом нет ничего страшного, когда всё делается в меру. А мера утеряна. В нашей речи возникают «сэндвичи», «ленчи», «дисплеи». Обычно меняются 20—30 слов в год, а у нас сейчас появляются, может быть, 20 слов в неделю.

Кроме того, немаловажно, из каких источников появляются новые слова языка. Сейчас, например, идёт поток слов из довольно сомнительных источников, в частности уголовного жаргона: «разборка», «халява». Многие печатные органы используют «непечатные» слова, которые, кстати, так и называются, потому что их печатать не надо.

В Думе несколько лет обсуждался «Закон о русском языке». Закон, конечно же, нужен. Но если серьёзно говорить о законе, то должен быть и механизм наказания за его нарушение. Однако представляется несерьёзным предложение создать филологическую милицию, учредить штрафы за ошибки в русском языке. Что ни говори, делает язык народ, а его трудно заставить подчиняться административным нормам в отношении языка. Были уже такие тщетные попытки.

В своё время, в ХIХ, да и в ХХ веке, образцовый язык давала художественная литература. Если человек не знал, как правильно говорить, то он открывал Тургенева и там находил ответ. Сейчас, конечно, не художественная литература формирует наш языковой вкус. Тон задают теперь в первую очередь телевидение и радио. Это касается и произношения звуков, и ударения, и интонации. А современным дикторам нравится американская интонация. И молодёжь начинает им подражать. Бывает, ведущий бог знает что и как говорит, а людям нравится. Это относится, безусловно, не ко всем передачам, каналам, дикторам, но многие из них подвержены моде.

Мы сейчас недовольны языком, но здесь очень важно разобраться — язык в этом виноват или что-то другое. Ведь язык подчиняется людям, которые пм пользуются. Он приспосабливается к потребностям общества. Если в нашем обществе сегодня потребность думать о будущем, о крепкой семье, о счастье детей — то язык пойдёт в эту сторону, будет давать нам средства для этого. Если у нас главное — как, не работая, заработать миллион, секс, насилие, наркотики, то язык повернётся сюда. За что его поносить? Он отражает состояние общества. Так что не язык надо сейчас исправлять.

(По В. Костомарову)

ТЕКСТ 3

(1) Рассказать о тех, кто снимает шапки с чужих голов? (2) Кто портит телефоны- автоматы? (3) Кто разрушает автобусные остановки просто так, с тос­ки и от буйства сил? (4) Кто стонет и визжит во время сеанса в кинотеатре, выражая свое эстетиче­ское чувство? (5) Кто врубает на всю ночь проигры­ватели, чтобы повеселить соседей? (6) Кто...

(7) Но пакостников по сравнению с порядочны­ми людьми все же не так много. (8) Откуда же такое чувство, что мы порой опутаны ими? (9) Не оттого ли, что мы примирились с ними, опустили руки? (10) Владимир Даль, опять же он, батюшка, давно и во все времена дающий нам точные ответы, называ­ет пакость скверной, мерзостью, гадостью, зло­умышлением, да еще дьявольским, и советует: «Всякую пакость к себе примени... На пакость вся­кого станет...»

(11) Пакость   чаще   всего   творится   скрытно.(12) Если бы ее «засветили», если бы видно сделалось, она, быть может, и прекратилась, ибо пакость, хотя и не всегда любит и часто не приемлет зрителя, все же иногда и при зрителе происходит и для него делается. (13) Если бы пакостить негде было, не рыхлилась бы для нее почва, нечем бы стало ей прикрываться, пришлось бы нам кончать с очень многими дурными наклонностями.

(14) Пакость многообразна, границы ее бывают размыты житейским морем или сомкнуты с некими нагромождениями, разломами, выносами. (15) Па­кость может быть незаметной, но безвредной нико­гда не была и не будет.

(16) Ох, сколько мы слов извели, сколько него­дования высказали, сердце изорвали, нервы извели, вывесок больше всех грамотных народов написали, и все с приставкой «не»: «не курить!», «не бросать», «не переходить», «не шуметь», «не распивать». (17) И что же, пакостник унялся? (18) Притормо­зил? (19) Засовестился? (20) Да он как пакостил, так и пакостит, причем, по наблюдениям моим, особен­но охотно пакостит под запретными вывесками, потому что написаны они для проформы и покура­житься под ними пакостнику одно удовольствие, ему пакостная жизнь — цель жизни, пакостные де­ла — благо, пакостный спектакль — наслаждение, и тут никакие уговоры, никакая мораль, даже самая передовая. (21) Но годится тут лишь одно средство, возможно, оно, это верное средство, мудрым ба­тюшкой Крыловым подсказано более ста лет назад: «Власть употребить!»

(22) И силу, добавлю я, всеобщую, народную!

(В. Астафьев)